Наконец она получила ответ на вопрос, почему Авдеич скрутился с резьбы и начал всех направо и налево убивать. От этого понимания он не прекратил избивать её физическое тело. Срочно нужно было это остановить.

Бывший продавец потянулась Даром и отдала простой приказ: «Стоять!». Грузчик замер. Она отвела его от своего физического тела и осторожно приоткрыла глаза. Нет, контроль не сорвался. Грузчик, превратившийся в марионетку, стоял метрах в двадцати от неё и покачивался, равнодушно наблюдая за площадью. Избитая женщина встала и отряхнулась. Делала она это излишне тщательно и долго, откладывая момент, когда нужно будет решать судьбу своего обидчика.

Велико было желание приказать сброситься ему с крыши, но ведь всего третий этаж. Не убьётся наверняка, только покалечится. Будет потом своими воплями и запахом крови привлекать заражённых, а ей это не надо. Совсем не надо. Решила спуститься в торговый зал без определённого плана действий. Внизу никого не было. С прилавка взяла две пятилитровые бутылки с водой и при помощи марионетки отнесла их в уборную, где долго приводила себя в порядок. Как это ни странно, но уже минут через двадцать и шесть глотков живуна побои её не беспокоили, только аппетит разыгрался. Перекусила. Пока жевала, в голову пришла идея попытаться взять под контроль майора.

Она тихо подошла к закрытой двери холодильника и сразу его нащупала своей новой способностью. Ментальное восприятие работало без сбоев, но вот подчиняться заражённый не хотел. Она видела его жгут и хваталась за него, но вот при привязке его к себе, он путался со жгутом Авдеча и не подключался.

«Снимай с себя всё и иди на крышу.» — отдала мысленный приказ она.

Грузчик повиновался беспрекословно. Когда марионетка отошла от неё, то жгут, с помощью которого она его контролировала, опасно натянулся и только не зазвенел. Ну вот она и выяснила предельную дальность работы её Дара. Она отключилась от текущей марионетки и подобрала жгут майора, уже ставшего заражённым. И всё получилось. Мальвина заставила его оторваться от еды и попрыгать на нижней лапе для проверки. Всё ясно. На заражённых тоже работает… А теперь время совершить правосудие или самосуд, но определения её уже не волновали. Авдеич должен умереть.

Инга Александоровна Страх не сомневалась насчёт того, что скоро перед ней вновь встанет дилемма. Нужно срочно выработать план, как ей противостоять новым ударам судьбы. Но! Но сначала одно дело, которое откладывать нельзя.

— Ты уже стал моей марионеткой. Теперь ты станешь моей сломанной куклой, — равнодушно сказала она Авдеичу, внутренне торжествуя, — Бегом…

Плюгавый мужичина… Да, что там мужчина. Так… Мужичок! Неее… Мужчинка! Мужчинка с пухом на лысине молча взял короткий разбег и решил свою участь, ударившись головой с разбегу об закалённое и толстое стекло витрины, оставив после себя лишь подтёки размазанной крови и чего-то ещё. По помещению универсама пошло гулять гулкое эхо. Зря она решила сделать это так громко… Пусть бы сидел пять минут и душил себя своими руками. Грузная женщина подошла к конвульсивно бьющемуся на полу телу.

— А ведь всё могло бы быть у нас с тобой отлично, Авдюша, — с деланным сочувствием произнесла она, — Если бы ты меня не предал. Я не прощаю предательства.

Она подумала и добавила:

— С недавнего времени ничего не прощаю…

Но взгляд мужчинки застыл и потерял осмысленность. Конечно, этот чёрт плешивый сам заслужил себе такую судьбу тем, что решил пролезть поперёк неё.

Этого стоило ожидать, ведь Авдеевич был так расписан куполами, что отсвечивал синим цветом на всю ближайшую округу. Правильней всего от него было бы избавиться раньше или совсем не связываться. Однако, отвертеться от него никак было нельзя. Ведь в ближайший сетевой универсам его взяли грузчиком по решению суда. Худой, плешивый и расписанный тюремными татуировками Авдеич работал уже несколько лет по соседству. Тихий, молчаливый, никому не интересный и не отказывающий в помощи. Вот, например, Инге Александоровне каждый день помогал открывать и закрывать её лавочку, донося в холодильник сетевого магазина сосиски и сардельки, из которых она весь день готовила хот-доги. Естественно, этот уже пожилой мужчинка делал всё не за просто так. Со своей помощи он имел на завтрак и ужин по паре королевских хот-догов, а обедать он вроде и вовсе перестал после того, как вышел на свободу с очередной каторги.

Вот теперь она почувствовала, что прежняя Инга Александоровна Страх окончательно в ней умерла. Здесь, в Улье осталась только она — Мальвина. Что она испытала, когда осудила и привела в исполнение приговор над человеком, которого она подкармливала, и который ей помогал все эти годы? Ровным счётом ни-че-го. Когда она осталась одна, даже дышать стало легче.

Глава 39

Прошлые день и ночь выдались весьма бурными. Также были они богаты на приключения и новые яркие впечатления. Странно, но Шредер не чувствовал себя разбитым или уставшим, вот только голова болела и пить хотелось. Что, в общем-то, было ожидаемо, особенно если вспомнить, сколько они употребили алкоголя накануне. Впрочем, справедливости ради, стоит заметить, что головная боль досаждала, но совсем не так сильно, как могла бы.

Пока они с Монзомо таскали ящики с оружием из подвала охотничьего домика, вроде бы в висках начало пульсировать сильней, но сейчас на воздухе голова почти пришла в норму. Однако сильной радости это обстоятельство не принесло, так как все позитивные моменты нивелировало наставленное на него боевое оружие.

Чтобы хоть немного отвлечься от этого, Джо отвернулся и осмотрелся по сторонам. Одна деталь приковала его внимание. Под навесом во дворе стояла волокуша. Такая… Очень аутентичная где-нибудь в диком племени североамериканских индейцев и совершенно неуместная здесь, в современном мире. Что характерно, на ней была навалена какая-то большая куча… Хм… Непонятно чего. И чем дольше и внимательней Джош всматривался, тем больше ему становилось очевидным, что там под хозяйственным навесом на волокуше лежит убитый медведь местной гигантской породы кадьяк.

Шестерёнки в голове щёлкали всё ещё довольно неплохо и исправно, хотя и с некоторым запозданием. Вряд ли труп убиенной животины тут лежит тут долго. Ведь тогда он бы не выглядел так, словно косолапый живой и просто устроился вздремнуть. А если здесь свежедобытый зверь, то это значит…

Шрёдер отвернулся от волокуши, чтобы не привлекать к ней внимания, и сразу встретился взглядами с Кривой Секвойей, вооружённым крупнокалиберной охотничьей винтовкой, подкрадывающимся со спины к Нэмо… Или как там его? Грифу?

— Лопата у тебя есть, Монзомо? — спросил последний.

— Лопата? — переспросил индеец, разглядывая носки собственных сапог, — Конечно, есть… В сарае…

Чтобы переключить внимание Грифа, Джо спросил:

— У вас есть сигареты?

— Что? — неподдельно удивился их конвоир, — Ты же никогда раньше не курил…

— Какой смысл беречь здоровье? Если вы решили нас убить и закопать, то я хотел бы начать, — твёрдо заявил Шредер, — Я, в конце-то концов, имею право на последнее желание или нет?

— Вообще убивать вас не собирался, — усмехнулся Нэмо, — Без меня найдутся. Потом, когда отпущу вас, хоть закуритесь. Я, хоть и не минздрав, но курить здесь не рекомендую. Жизнь это укорачивает драматически…

Возможно, что Гриф ещё что-то хотел добавить, но в этот момент на него со спины прыгнул крупный и, несомненно, сильный Кривая Секвойя. Индеец взял свою жертву в захват за шею и повалился на спину вместе с ним. Оружие выплюнуло злую длинную очередь, но, слава Великому Духу Маниту, в хмурое небо. Джо и Монзомо бросились вперёд словно наскипидаренные.

Шаман отоварил Нэмо вполне себе поставленным хуком, а Шрёдер ухватился за армейский карабин и вырвал его из скрюченных пальцев.

«Деликатес?», — подумал Джо, немало удивившись новости. Он слышал про целебные свойства медвежьего жира, но не мог представить, что в медвежьих лапах можно съесть, кроме жил, костей и когтей. Но индейцам, живущим в этих местах, многие и многие поколения, наверное, виднее.