Латиноамериканка, имя которой я так и не запомнил, время от времени всхлипывала, но, нужно отдать ей должное, в истерику скатываться не собиралась. Просто жалела себя, да и было отчего. Ещё вчера она была звездой школьной группы поддержки. Вероятно, подавала надежды как гимнастка, а сегодня тащится через неприглядную серую пустыню, вся в отрепье, грязная, голодная, холодная, да ещё и за каким-то непонятным до зубов вооружённым мрачным хмырём, который не то, что не слушает её жалобы, но даже по-английски понимает с пятого на десятое. Загрустишь тут…

Вторая девочка уже была в сознании и чувствовала бы себя неплохо, если бы у нас было в достатке белковой пищи. А так организм вытянул из неё все соки в попытке залатать ранения. Поэтому ехала она у меня на руках, то и дело проваливаясь в беспамятство.

Организм кваза намного более вынослив, чем человеческий, но и для меня этот бросок пешком через серые кластеры не был лёгкой прогулкой. Вечно серое хмурое небо, словно в насмешку над нами, отчистилось, и стало припекать. Всё осложнялось тем, что воды у нас не было. Только живун, но и на том спасибо. Когда на горизонте замаячили хвойные деревья, я облегчённо выдохнул. На серых кластерах было легко заблудиться, закружиться и в итоге вернуться туда, откуда ушли. Я, хоть, несколько раз и корректировал направление по светилу, но уверенности в том, что мы двигаемся в том направлении, куда нужно не ощущал. Да и какая тут уверенность? Это же Улей. Сегодня грузится кластер с самым обычным ПГТ, а завтра прилетит пустой, или вообще случиться сбой, и будет новый стаб.

Так что да, хмурая стена хвойного леса меня обрадовала, а бетонная автомобильная дорога ввела в состояние, близкое к эйфории. Мимо дорожного знака «Добро пожаловать в Сафоново» мы прошли под самый вечер.

Улицы посёлка городского типа встретили нас мрачным молчанием и давящей атмосферой смерти. Разодранные когтями заражённых машины стояли на дорогах в беспорядке молчаливыми свидетелями, произошедшей катастрофы. Под ногами на тротуарах и проезжей части скрипело стеклянное крошево разбитых стёкол и витрин. Лужи загустевшей крови молчаливо кричали о произошедшей в городе беде.

Однако вокруг было тихо. Основная масса заражённых уже ушла, но это не значит, что их тут нет совсем. Наверняка есть ещё не успевшие эволюционировать. Есть по какой-либо причине задержавшиеся, а есть такая разновидность заражённых, как хуторяне.

Так их рейдеры прозвали за то, что держатся они по необъяснимой причине за свой кластер и раз за разом возвращаются на него после перезагрузки, съедают всех, а потом не отходят далеко, чтобы вновь вернуться и повторять всё сначала раз за разом. Кроме заражённых, кластер могут потрошить рейдеры, и тут тоже богатое разнообразие от одиночек вроде нас до организованных полувоенных формирований больших группировок. Ни с кем из перечисленных встречаться женщинам не то что нежелательно, а смертельно опасно. Если мужчину-конкурента в большинстве случаев просто и без затей убьют, то у женщин всегда есть варианты поинтереснее. Нет, в этих вариантах тоже не так много разнообразия, но то, что помучаться придётся, прежде чем умереть, можно не сомневаться.

Хоть на кластере и царил мёртвый сезон, мы двигались, словно улицы простреливались снайперами. Пристально вглядывались и вслушивались, только убедившись, что дальше идти безопасно, продолжила красться или перебегали.

Как бы я ни старался, всё равно мы нарвалась на шестерых матёрых бегунов. Бегун не то чтобы очень серьёзный противник, но это для хорошо вооружённых и закалённых рейдеров. А когда у тебя за спиной две измученных женщины и ещё одна на руках, заматеревшие очень неудобны, ведь их сила, выносливость и скорость уже достигла потолка человеческих кондиций. Потому пришлось поставить раненую девочку на асфальт и вытащить меч, добытый на сером кластере.

Сначала я заметил двоих, стоявших на перекрёстке, отделявшем частный сектор от многоэтажной застройки. Заражённые стояли, раскачиваясь с пятки на носок.

Я негромко свистнул, привлекая их внимание. Они сорвались синхронно и двести метров, разделявшие нас, преодолели со спринтерской скоростью, в финале ускорившись ещё больше. Наверняка даже самый неумелый реконструктор или фехтовальщик придумал бы какие-нибудь удары поинтересней. Я же оба раза рубанул, как топором. Первый раз сверху вниз и слева направо, а второй — снизу вверх и справа налево. Получилось, что клинок вычертил фигуру вроде восьмёрки. Брызнула густая чёрная кровь, тела заражённых повалились на асфальт, пятная его. Этих видов латиноамериканка не выдержала, вскрикнула, а потом снова заплакала. В тишине мёртвого посёлка это прозвучало, как приглашение к обеду. Конечно, её услышали. На звук с урчанием уже неслись во всю прыть ещё четыре бегуна.

Глава 49

Я резко дёрнул мечом, стряхивая кровь, занёс орудие убийства серых над головой в ожидании следующего противника. Урчащее чучело, ещё не потерявшее длинных, радикально зелёных волос и красной складчатой юбки в чёрную полоску, неслабо болтало из стороны в сторону, пока оно неслось на меня. Из-за этого примериться и рубануть нормально не получилось, однако я всё равно не промахнулся. Но это не я такой молодец, а инопланетный меч был чудо как хорош. Удар получился не таким красивым, как предыдущий. Серое лезвие необычного клинка с лёгкостью отрубило бегуну лапу, прошло сквозь грудную клетку, не заметив ни рёбер, ни позвоночника, ни других костей, ни жёсткую плоть мутанта. Одновременно с этим заражённого снесло с линии атаки. Что ни говори, а у тяжёлого меча есть свои неоспоримые преимущества перед лёгкой шашкой.

Однако порадоваться не дали добежавшие до меня почти синхронно ещё трое заражённых. Первому меч вошёл в череп со стороны височной кости, и этого хватило, чтобы верхняя часть головы, кувыркаясь улетела в сторону. Скорая смерть партнёров по опасному бизнесу ничему не научила тех, кто ещё оставался в живых. Им бы развернуться и с такой же скоростью драпануть от злого и голодного кваза с заляпанным кровью клинком… Но нет… Заражённые умишком скорбны!

Нанёс ещё один косой удар, после которого инерция вернула меч обратным ударом по восьмёрке вверх.

Я облизал губы. Неплохо. Меч полуавтомат. Над головой поднимаешь вручную, а дальше он всё рубит автоматически. Оружие не убирал, вглядываясь в тихие, пустынные улицы. Вдруг ещё кого принесёт на урчание и шум. За спиной раздалось плотоядное урчание, затем, без паузы, грохнул выстрел. От неожиданности я подпрыгнул, резко развернулся и грязно выругался. Это бледная, как простыня, Джулия добила разрубленного матёрого бегуна одиночным из Ареса.

— Это ты зря сделала, — прокомментировал я, — Тихо надо было…

— Да он на одной руке к нам уже дополз! — оправдалась учительница, с трудом, разжав плотно стиснутые зубы.

— Нельзя нам шуметь на этом кластере, — ответил ей я, озираясь в поисках укрытия, — Сейчас сюда все желающие отобедать соберутся…

Заметив большое здание, напоминавшее трёхэтажный поселковый клуб, повёл девушек за собой в него.

Мы успели войти в тёмное фойе раньше, чем набежали жаждущее комиссарского тела. Открытая дверь помещения кассы привлекла моё внимание. Окна небольшие, вход видно из них прекрасно. Попасть внутрь можно только через одну дверь. В случае чего обороняться тут будет легко.

Оставив женщин в безопасности, сам вернулся к дверям и замер, краем глаза выглядывая через узкое оконце, за каким-то чёртом оставленному в массивной деревянной двери. Всё понимаю, «дизайнерское решение» и «я художник, я так вижу», но, ёлки-палки, кластер прилетел откуда-то из Мурманской области. Немного климат не тот для витражных дверей.

Я остался в опускающихся сумерках посмотреть, кто придёт на звуки выстрелов. Стоял долго, минут двадцать-двадцать пять, уже хотел выйти и поискать воды и съестного, решив, что уже достаточно простоял, но как раз в это время засёк движение в сгущающихся тенях.